Пять граммов лирики про Киев

Те, кто пользуется киевским метрополитеном, наверняка замечали, что на перегонах между станциями, в районе Днепра, дети любят смотреть в окно на речку.

Ничего особенного там нет, но после темного тоннеля, детям всегда интересно посмотреть на реку. Однако, если немного присмотреться к этому, то можно обнаружить забавные картинки, и не только в метро.

УТРО

В часы-пик будних дней, линия метро, идущая с Харьковского массива через Позняки и Осокорки, загружена так, как нигде в Украине. Это обусловлено плотной застройкой домов в 20, 30, а то и 40 этажей. Утром в метро едет население хорошего областного центра и потому, вагоны забиты людьми очень плотно. А если ехать раньше этого наплыва, то в полу-пустых вагонах можно наблюдать то, что автор видел сегодня утром. Пара молодых людей, видимо, отправляется в отпуск, имея с собой большой чемодан. И вот, когда поезд вышел на Южный Мост, барышня уселась на чемодан, который стоял у двери и с явным удовольствием рассматривала речной пейзаж. Ее кавалер стоял сзади и обнял ее за плечи. Эта сценка длилась все время движения поезда по мосту. Если нужно представить картину спокойствия и умиротворения, то вот она была этим утром, в самом наглядном ее виде.

ДЕНЬ

К сожалению, Киев почти не имеет исторического центра. Большевикам удалось растерзать его нещадно и жестоко. Вкраплениями, в современной застройке, стоят группы старых домов или просто одинокий дом, уцелевший после эпохи «развитого социализма». Уродливые строения, пришпандоенные совковыми архитекторами, выглядят не просто как надгробие над историческим центром, но как издевательство над более, чем тысячелетней историей города. Современные архитекторы тоже постарались и настроили такой ужас, что просто диву даешься, насколько безвкусными были заказчики, власти и сами ремесленники от архитектуры. Самым вопиющим образцом нынешней «градостроительной мысли», на наш взгляд, является высотка на Кловском Спуске. Эпитет, которым можно назвать это убожество, напрочь отсутствует в русском языке, зато намного более богатый украинский язык, имеет это определение и слово «одоробло», полностью подходит для описания этой катастрофы. Думаю, проектировщиков этой дряни, стоило бы собрать вместе и выслать в Россию, чтобы они смогли трудиться с пользой, в режиме тайной группы диверсантов.

Несмотря на это, столица имеет какие-то уголки, где все же остался некий дух уюта и привкус старого города. Одно из таких мест, улица Шота Руставели. Там, напротив синагоги, идет сплошная линия кафе и ресторанчиков на любой вкус, от украинской, до халяльной арабской кухни, а чуть ниже, по ул. Рогнеденской, можно найти кошерные закусочные или пирожковую Тети Клавры, возле памятника Шолом Алейхему. Все эти кафе, выставили на улицу свои павильончики, где люди что-то пьют, едят, курят кальяны, просто общаются и если не знать, что это Киев, столица воюющей страны, то вряд ли кто-то мог бы заподозрить, что в стране – беда.

ВЕЧЕР

Уходящее на Запад Солнце, лучше всего провожать с холмов Косого Капонира, что чуть выше стадиона Олимпийский. С этой горки хорошо виден сам стадион и часть города, вокруг него. А сзади, слева и справа – зелень, деревья, поют птицы. Как-то Шарль Деголль побывал в Киеве и сказал что-то наподобие: «Я видел множество парков во многих городах, но никогда не видел города в парке».  В этом месте и в это время, вполне можно понять, что имел в виду старый генерал. Люди устраиваются просто на траве и провожают взглядами уходящее светило. Летом, в это время, нет ветра, а потому, основная часть звуков издают многочисленные птицы.

Глядя на все эти картинки, особенно на последнюю, в голове не укладывается, что в нескольких сотнях километров, отважные мужчины и женщины сдерживают то, что яростно желает все это уничтожить, как уже сделало на части нашей земли. Кто-то всматривается в прицелы, кто-то ждет наступления темноты и готовится уйти в ночь, на ту сторону, чтобы сделать угрозу нашей мирной жизни на несколько оккупантов меньше.

Мы не слышим звуков войны, не видим тех вспышек в небе, на которые уже не обращают внимание те, кто там, на линии фронта, но война есть не только там, но и рядом с Косым Капониром, в госпитале. Туда приходят новые и новые борты с нашими раненными. Что интересно, здесь, в госпитале, даже самые побитые и покалеченные бойцы, вышедшие из критического состояния, излучают столько счастья и радости, что в это слабо верится, пока не увидишь это лично.

Лев Толстой, наверное писал бы свою «Войну и Мир» сегодня, и в Украине, несколько иначе. Вот этот надрыв и разрыв, который идет основной канвой романа, тут получил бы совсем другую точку зрения. В отличие от тех далеких времен, сегодня наши воины точно знают, за что сражаются. Как это не странно, за то, чтобы вот эта утренняя парочка могла любоваться видами Днепра перед тем, как их встретит аэропорт Киев, небольшой, но уютный в своей обыденной суете путешественников. Они видели другой аэропорт, который уже никогда не будет рассматриваться исключительно как транспортный узел. Даже не один, а два аэропорта. Именно за это они и сражаются. Пускай эта парочка спокойно летит к морю и не определяет на слух калибр прилета.

А еще, сражаются за то, чтобы праздная публика курила свои кальяны на Шота, пила кофе с пирожными и просто – наслаждалась общением со своими приятелями. За то, чтобы охранники в Гулливере или других ТЦ, ощущающие себя мачо, с баллончиком перцового газа на поясе, так и продолжали о себе думать, а не потели под тяжестью ящика с БК или минометной плитой.

А еще за то, чтобы Солнце, сделало свой дневной вояж над Госпиталем и село где-то за Батыевой Горой. Пускай. Вот эту спокойную и достойную жизнь каждого из нас, за то, чтобы мы в тылу были уверенны в том, что враг не пройдет и не повторится истерика конца лета, начала осени 2014 года, они и воюют на Востоке. Они там  гибнут, теряют руки и ноги, слух и зрение. Они это делают для себя, своих родных и близких, для меня и тебя. Просто помни об этом тот, кто  прочел эти строки.

---

Линия Обороны